«Нужно идти вперед, даже если ноги подкашиваются»: майор в запасе дал совет бойцам
С ним хочется говорить на полутонах. Потому что за его каменным спокойствием, ровным голосом угадывается что-то такое, что не должно существовать в обычной жизни. Глубинная, холодная трещина, ведущая туда, где пахнет порохом, сыростью бетона и страхом. Мой собеседник — майор в запасе Дмитрий — бывший офицер одного из спецподразделений Вооруженных сил, нынче житель подмосковного Солнечногорска. Он не просто ветеран СВО, он свидетель. Свидетель того, как ломаются и как возрождаются люди. Его история — это суровая и жестокая исповедь.
Военная биография Дмитрия началась в далеком 1997-м. Осознанный выбор: военное училище, присяга, первые офицерские погоны. Мир еще казался если не стабильным, то по крайней мере предсказуемым. Служба была делом чести, ее ритм был наполнен учениями, командировками, военными буднями и твердой уверенностью в том, что наша сила — это гарантия того, что ее не придется применять по-настоящему.
Несмотря на то что за плечами боевого офицера была долгая служба и все конфликты, в которых довелось участвовать нашей стране за это время, СВО стала новым, ни на что не похожим и самым серьезным испытанием. Здесь не было учебных карт и условного противника. Война обрушилась всеми своими ликами сразу: оглушительным грохотом артобстрелов, выворачивающей душу потерей товарищей, едким запахом гари и пыли, леденящим ужасом в глазах мирных жителей.
Майор вспоминает один из моментов, врезавшихся в память:
— Представьте, поздний вечер, когда краски дня уже выцвели, а ночная тьма еще не наступила. Видимость таится не в самом свете, а в густой взвеси, что повисла после боя. Едкая смесь дыма, гари и пыли заволакивает все вокруг, превращая реальность в зыбкое марево. Мы двигались с напарником по подземному коридору, спина к спине. Своды низко, дышать тяжело. Каждый шаг отдается гулким эхом, которое не разносится, а вязнет в сумерках. Единственный лучик света пробивался сквозь пробоину перекрытий где-то сверху, и в этом пыльном столпе танцевали миллионы пылинок. И тишина… Такая звенящая, натянутая как струна.
Но она не была мертвой, скорее, наоборот, живой, зловещей. Почувствовали нутром, что рядом кто-то есть. Крикнули: «Живые есть?!» — и замерли, вжавшись в стены. В ответ тихий, шелестящий звук. Словно асфальтовая крошка под чьей-то осторожной подошвой. Помню, как холодный пот струйкой скатился по спине. Сломавшимся от ужаса, больше похожим на мышиный писк, голосом ответили: «Есть…»
Фонаря у офицера в тот момент с собой не было. Он остался в брошенном в спешке рюкзаке. И тогда единственным спасением стал лазерный целеуказатель.
— Палец на спуске, сердце стучит в виски, — продолжает майор. — Щелчок… и впереди, в черной пустоте, вспыхивает тонкая-тонкая красная нить. Я веду ей… и вдруг луч выхватывает из мрака сапог. Потом еще один. Ноги. Фигуры. Они возникали, как призраки, материализуясь из ничего. Медленно, один за другим. Их было несколько. А нас — двое. Просто двое. И в голове одновременно пронеслась сотня мыслей. Команда прозвучала хрипло, будто и не моим голосом: «По одному. Выходи в коридор». Мы смотрели на них, а они — на нас. И в их глазах я читал животный страх, под воздействием которого эти люди уже не могли контролировать себя, свои действия и движения. И это напрягало больше всего. Не понятно было, чего от них можно ожидать. Мы понимали: сейчас решается всё. Любая ошибка, любая слабина — смерть.
— Страх… — Дмитрий замолкает, подбирая слова. — Это не просто слово. Это физическое ощущение. Порой он сжимает горло до хруста, иногда ломает изнутри. Но, если ты его не чувствуешь вообще — ты самоубийца. А если позволишь ему поглотить себя — ты уже труп. Секрет в том, чтобы поставить его на службу. Сделать своим союзником. Он обостряет чувства, заставляет мозг работать быстрее. Этому не научат в учебке. Это познается, только когда ты час, два, три идешь по темному коридору и знаешь, что в любую секунду из этой тьмы может хлопнуть пламя выстрела.
Офицер признается, что уходить со службы не хотел и не собирался, по крайней мере, пока не закончится спецоперация. Служба была его жизнью, его плотью. Но в середине 2024-го судьба нанесла подлый удар, против которого нет тактики и прикрытия. Его жене, женщине, которая ждала его все эти месяцы, поставили страшный диагноз, прозвучавший как приговор.
— У нас трое детей. Я там, она здесь, одна… с этим… Мой контракт подходил к концу. И я стоял перед выбором: долг перед Родиной, который я исполнял все эти годы, и долг перед родным человеком. Это было самое тяжелое решение. Тяжелее, чем в том подземелье. Там все просто: ты или он. Победа или смерть. А здесь… Здесь нужно было выбрать, какую часть своей души отрезать. Но я знал, что супруге одной не справиться. Не вытянет лечение, не вытянет детей, не вытянет этот ежедневный ужас. И я выбрал. Просто потому, что люблю их. В такие моменты долго не раздумываешь. Ты просто делаешь то, что должен.
Вернуться к миру оказалось почти так же сложно, как и воевать. Мир был другим. Наложилось все одновременно: болезнь жены, увольнение из армии, поиски работы… Однажды Дмитрий увидел вывеску: «Ассоциация ветеранов СВО», решил зайти. И это оказался его новый плацдарм, новый рубеж.
— Мне помогли, поддержали, направили. Программа поддержки ветеранов стала моим новым тылом. Сейчас я готовлю к запуску свое дело.
Пока он был на фронте, его жена писала книгу. Детскую мудрую сказку о здоровье. Когда грянул гром, эта книга стала для нее спасением.
— Я сказал ей: «Пиши. Закончи. Это твоя битва. И ты должна в ней победить». Она писала после тяжелого курса лечения, через боль, через слезы. Это была ее борьба с болезнью. Не сдаваться, а творить. И она победила. Мы устроили маленькую презентацию. Пришли люди, знакомые, незнакомые. Они брали книгу, улыбались, благодарили. И я видел в ее глазах не боль, не усталость, а огонь жизни, который болезнь так и не смогла потушить.
Сам Дмитрий, «перелопатив» весь свой горький опыт, написал «методичку по тактическому наблюдению».
— Я видел, как ребята гибнут из-за мелочей, из-за невнимательности. Систематизировал все, что знал. Оформил. Волонтеры и просто хорошие люди помогли напечатать. Это моя ниточка, брошенная туда, в ад. Мой совет, моя просьба: «Ребята, будьте бдительны!» Чтобы, прочитав это, как можно больше парней вернулись домой живыми. Это и есть моя новая миссия.
Дмитрий прошел финальный отбор и обучение в Мастерской управления «Сенеж» по программе «Герои Подмосковья». Сейчас он назначен на должность помощника главы городского округа Солнечногорск.
— Нужно двигаться, идти вперед, — говорит он, и в его словах железная, выстраданная правда. — Всегда. Даже если ноги подкашиваются, даже если кажется, что силы на исходе. Остановиться — значит позволить тьме догнать тебя. А я научился не оглядываться.
Свежие комментарии