«Ты станешь олимпийским чемпионом!» — говорили ему, а он мечтал просто сбежать из СССР. Спорт рассказывает историю талантливого советского пловца, переплывшего Черное море, приговоренного к расстрелу, а затем переводившего президента Владимира Путина на переговорах с премьер-министром Австралии.
Мать в нем сеяла ненависть
Петр Патрушев родом из Новосибирской области. Уже в первые сутки после рождения он дважды чуть не погиб: «Сначала от холода, потом — от удушья». Крики замерзавшего младенца раздражали уборщицу, которая примотала его платком к своей спине. Отца он никогда не видел — тот погиб на фронте за месяц до появления Пети на свет. Мама в одиночку хотела воспитать из него настоящего мужчину. Лупила за любой проступок, приговаривая: «Пожалеешь палку — испортишь ребенка».
Неконтролируемые приступы ярости матери сказались на психике ребенка. В автобиографии Патрушев признавался, что так в нем была посеяна ненависть.
«
«Разочарование, безысходность, отчаяние, которые оборачиваются бесцельным гневом, были такими же заразительными, как тяжелая инфекция. Когда я смотрю в свое детство, я вижу перед собой ее лицо, искаженное наводящей ужас злобой, как у Бабы Яги, когда она наступает на меня в детском сне».
Он постоянно находился в поисках себя, увлекался паранормальными явлениями, пытался практиковать гипноз. Его прадед Мирон был травником и целителем, и Петр не скрывал, что хотел бы пойти по его стопам. Но в 14 лет он ушел из дома и уехал в Томск. Спасение нашел в книгах и спорте, особых успехов достиг в плавании. Тренеры поговаривали, что Патрушева ждут Олимпийские игры. Но вместо Токио-1964 он оказался в застенках турецкой тюрьмы по подозрению в шпионаже.
После окончания томского техникума Патрушев получил повестку из военкомата, его очень ждали в новосибирском спортивном клубе армии. Противник всего военного и «будущий диссидент», как он сам себя называл, рассматривал этот вариант трехлетней службы как вполне неплохую альтернативу. Особенно, если учитывать его антимилитаристские взгляды. Но план по непонятным причинам рухнул. В итоге — обычная воинская часть с процветающей дедовщиной.
Упекли в психушку
В первые месяцы службы Патрушеву удавалось быть «незаметным» для Еремы — сержанта-украинца, терроризировавшего первогодок. Но в один из дней спортсмен вступился за друга и земляка, служившего в его роте, за что мог жестоко поплатиться. Пришлось симулировать острые боли в желудке, чтобы на какое-то время оказаться в санчасти, побыть в безопасности и обдумать дальнейший план действий. Тогда-то ему и вспомнились все прочитанные книги по медицине и психологии. Вариантов было два: либо инвалидность или смерть от рук Еремы, либо притвориться шизофреником и отправиться в психушку.
Патрушев выбрал второе и стал доказывать главврачу, что его пытаются отравить. Медик на уловку повелся и вскоре пара крепких санитаров грузила спортсмена в неотложку. Психбольница встретила его пробегавшим мимо голым человеком, испражнявшимся на ходу. А через некоторое время по его душу прибыл московский профессор Гольденберг. «Элитарный член советской психиатрической инквизиции», как окрестил его Патрушев.
Чтобы доказать невменяемость, будущему предателю родины даже не пришлось ничего выдумывать. Он просто озвучивал врачам собственные политические взгляды в немного утрированном виде. С упоением проповедовал идею, что Россия «получила бы огромное преимущество, односторонне разоружившись и сдавшись Америке». Но игра уже заходила слишком далеко. Петру прописали шоковую терапию, в том числе — электричеством. А после перевода в другую лечебницу он бежал. Долгое время удавалось скрываться, а потом старший брат официально поручился за Патрушева и взял его под свою ответственность.
В 1962 году он «зайцем» добрался до Батуми. На курорте жила мать его друга по техникуму, которая приютила демобилизованного из Советской армии «психа». Попадание в местную сборную по плаванию облегчило ему жизнь. Из персоны нон-грата в Грузии он сразу стал «своим». Да еще и с блатом: отец его тренера — Тейи — оказался военным высокого ранга. Патрушева устроили инженером на завод сельхозтехники, дали место в общежитии. И самое главное — местную прописку.
Но к этому моменту он уже попал в поле зрения КГБ. В голове замаячила идея побега. Патрушев начал тренировать плавание на выносливость, что вызвало вопросы у тренерского штаба. Наспех придуманная отмазка об особенностях тренировочного процесса, к удивлению самого спортсмена, зашла. Вызов на беседу с майором госбезопасности всерьез обеспокоил Патрушева. А тут еще и цыганка нагадала: «Одна из твоих дорог ведет в казенный дом. Другая дорога — за кордон». Все это заставило переходить к решительным действиям.
Патрушев купил компас и ласты, нашел непромокаемый пакет для документов. При этом понимал, что за ним установлена тотальная слежка. Продумывал каждый шаг до мелочей. Впереди его ждала поездка на всесоюзные соревнования в Москву, в которую отправляться не было никакого желания. Так что времени оставалось все меньше. Понимал, что побег из страны может повлечь большую беду для родных и близких, но отказываться от затеи не стал.
Прожекторы пограничников предательски разом за разом пытались выхватить беглеца на поверхности Черного моря, но Патрушеву удавалось оставаться незамеченным, ныряя в толщу воды. Он понимал, что пограничная зона полна ловушек: это и патрульные катеры, и специальные растяжки с сигнальными ракетами. Ночью плыл, днем отдыхал в пещере. Заплыв до берега Турции занял двое суток. Местные крестьяне передали Патрушева в руки турецких пограничников. Вместо ожидаемой свободы его ждали месяцы пыток и допросов.
«Кто тебя послал?» Я попросил повторить. Мне потребовалось время, чтобы осознать вопрос. «Никто, я беженец, переплыл границу. Ищу политического убежища». Офицер снова вскочил, выкрикивая: «Джасус! Джасус!» Я посмотрел на переводчика, ожидая объяснений. «Ты — шпион».
Переводил Горбачева, Ельцина и Путина
Полтора года Петр провел в турецкой тюрьме. Доказать, что он — никакой не шпион, стоило титанических усилий. В заключении начал усиленно заниматься изучением иностранных языков. Он уже знал, что в СССР заочно приговорен к расстрелу. После выхода на волю направил обращения в ряд стран, которые принимали мигрантов. Австралия ответила согласием. Так и началась вторая, новая жизнь советского пловца-диссидента.
Патрушев отучился в университете, отлично овладел английским языком. Работал ведущим на телеканале BBC. А затем посвятил себя синхронному переводу. Никто и подумать не мог, что перебежчик, приговоренный в СССР к «вышке», спустя годы будет переводить первых лиц Австралии.
В 1990 году его приговор отменили, и бывшая надежда сборной СССР по плаванию вернулся в страну впервые за 28 лет. Переводил Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. Не скрывая, что в России не чувствовал себя дома и принимал звание «предателя». В Австралии он работал на встрече премьер-министра Джона Говарда с Путиным. Спустя ровно 45 лет после побега из Советского Союза. Умер Патрушев в 2016 году на далеком Зеленом континенте на берегу Тихого океана.
Свежие комментарии