Эксперт Кимлаев прокомментировал психическое состояние матери-убийцы из Балашихи
У мамы 9-летнего ребенка, чью голову нашли в Гольяновском пруду, была диагностирована шизофрения. Также она употребляла наркотики и рисовала под веществами «космические» картины — о том, как всё это влияет на психику, «МК» поговорил с организатором антинаркотического объединения Евгением Кимлаевым. Он много лет работает в семьях, где один или оба родителя зависимы от наркотических веществ. Мы хотели выяснить, должна ли семья, у членов которой выявлено психическое заболевание, переезжая на новую квартиру, встать на учет в психоневрологический диспансер? Обязан ли владелец квартиры попросить предоставить справку о наличии психических заболеваний перед подписанием договора аренды? Или, возможно, хозяин квартиры обязан сообщить органам опеки, что заехала семья с несовершеннолетними?
Фото: Следственный комитет РФ
тестовый баннер под заглавное изображение
— У меня нет в распоряжении истории болезни мамы, убившей своего ребенка-инвалида, но, с большой долей вероятности, могу сказать, что диагноз шизофрения ей поставили в связи с употреблением наркотиков, — объясняет эксперт. — Заболевание развилось на фоне употребления запрещенных препаратов. То есть первично это. А психическое расстройство – это приобретенное явление.
— Да. Дело в том, что сейчас употребляют наркотики мефедроновой группы, «соли». На них быстро подсаживаются и быстро сходят с ума. Можно потерять разум в течение нескольких месяцев. Это раньше героином можно было 20 лет колоться и продолжать создавать видимость нормальности. Сейчас нет. Синтетика убивает быстро.
— Попробую. Женщина явно употребила. Одна или с сожителем – отчимом, как она представила своего мужчину. А у солей есть такой эффект. Под ними людям начинает казаться, что за ними следят. Мания преследования развивается. Ей легко могло причудиться, что ради того, чтобы уйти от преследования, ей надо избавиться от ребенка. Например, те же инопланетяне сказали. Сигнал из космоса, голоса. Это же шизофрения. Это такое действие препарата. Употребившие прячутся на улицах, у дверных глазков стоят часами. Мы работали с одним парнем, так он после употребления месяц отходил. Ему казалось, что за ним следят. Просил меня убрать телефон, потому что думал, что там жучок.
— Нет, такого не было. Я думаю, что зашла партия с таким действием, от которой паранойя острее развивается. У всех употребивших так рвет крышу. Но, конечно, у этой женщины был свой бэкграунд параноидальный, поэтому у нее такое было действие. А у другой партии, например, поумирали все. Или голые ходят по улицам. Зависимость прослеживается.
— Я думаю, что так и есть.
— После прохождения лечения пациента снимают с наркологического учета. Считается, что он выздоровел, исцелился. Он здоровый человек. Наблюдение за ним и его семьей не осуществляется. На мой взгляд, очень важно было бы взаимодействие в этой области Минздрава и органов опеки.
— На ранней стадии никак не вычислите. Есть вялотекущая фаза. На этой стадии они хорошо контролируют свою дозу и действие. Они могут быть вполне социально адаптированы. То есть водить ребенка в школу, посещать обследования, следить за собой. А потом раз – и полный распад.
Уполномоченный по правам ребёнка по Московской области в беседе с корреспондентом «МК» отказалась прокомментировать сложившуюся ситуацию, сославшись на неразглашение тайны следствия.
Свежие комментарии