TC: любимым напитком викингов был эль, а не медовуха
Всё чаще на полках современных баров и в руках молодых людей можно увидеть не привычное пиво или коктейли, а медовуху — напиток, который массовая культура прочно связала с эпохой викингов. Заведения с интерьерами «под средневековую лавку», логотипы с воронами Одина и топорами, названия вроде «Драконья кровь» или «Мёд Вальхаллы» — всё это создаёт образ, будто бы суровые скандинавские воины ежедневно утоляли жажду именно этим сладким хмельным напитком. Однако историческая правда, как пишет австралийская The Conversation (статью перевели ИноСМИ), оказалась куда прозаичнее и интереснее навязанного поп-культурой штампа.
Werner Mäling/imageBROKER.com/Global Look Press
Возрождение интереса к медовухе — ферментированному напитку на основе мёда — стало заметным трендом последних двух десятилетий. Сотни новых медоварен по всему миру эксплуатируют эстетику эпохи викингов, предлагая потребителям не просто напиток, а погружение в определённый миф. Этот образ подпитывается многочисленными сериалами, фильмами и видеоиграми, от масштабного сериала «Викинги» до компьютерной Assassin’s Creed: Valhalla, где шумные пиры являются неотъемлемой частью картины мира. Однако, как показывают исторические и филологические исследования, между этим медийным образом и реальностью пролегает значительная пропасть.
Связь викингов с медовухой в массовом сознании держится на трёх ключевых культурных столпах. Первый — это англосаксонский эпос «Беовульф», действие которого происходит в Скандинавии ещё до начала эпохи викингов. Поэма изобилует сценами пиров в бражных залах, где короли, подобно Хротгару, угощают своих верных воинов мёдом, скрепляя таким образом узы чести, верности и взаимного служения. Эти сцены несут огромную эмоциональную и символическую нагрузку, рисуя идеализированную картину героического братства. Второй опорой является скандинавская мифология, согласно которой в Валгалле павшие герои-эйнхерии пируют, запивая неиссякаемым мёдом-молоком козы Хейдрун. Третий миф — история о «мёде поэзии», который был сварены из крови мудреца Квасира и дарует выпившему его поэтический дар и мудрость; этот мёд похитил и доставил богам Один. Эти яркие, запоминающиеся образы и закрепили в современной культуре ассоциацию «викинг = медовуха».
Однако лингвистический анализ древних текстов рисует иную картину. Ещё в 1970-х годах исследовательница Кристин Фелл обратила внимание, что в древнеанглийских текстах слово medu (медовуха) и его производные практически не встречаются в сухих правовых документах, хартиях или хозяйственных описях. Зато оно обильно представлено в поэтических и эпических произведениях, таких как «Беовульф». В то же время слова, обозначающие эль, сидр или вино, используются в самых бытовых и практичных контекстах. Фелл пришла к выводу, что медовуха в эпосах — это «ностальгическая выдумка», символ идеализированного героического прошлого, а не часть повседневного рациона. Позднее, в 2007 году, аналогичное исследование скандинавских источников показало ту же закономерность: слово mjǫðr (медовуха) доминирует в поэзии — эддах и скальдических стихах, — но крайне редко встречается в сагах, описывающих обыденную жизнь, где привычными были ǫl (эль) и mungát (брага).
Таким образом, к эпохе викингов медовуха уже стала скорее поэтической метафорой, драгоценным атрибутом легенд и мифов, чем рядовым напитком. Причиной тому была простая экономика: мёд был дорогим и дефицитным сырьём, его производство требовало значительных ресурсов и времени. Настоящим «повседневным» напитком для большинства жителей Скандинавии и Англии того времени был эль — его варили из ячменя, и он был гораздо доступнее. Даже среди знати, как отмечается в древних текстах, модным и престижным напитком на пирах начинало становиться импортное вино, которое также теснило медовуху в статусе элитного продукта.
Что же это значит для современного любителя, потягивающего медовуху в тематическом баре? Отнюдь не то, что его выбор «ненастоящий». История свидетельствует, что викинги, конечно, знали и ценили медовуху, но пили её по особым, символически значимым случаям. Современная культура, увлечённая образом викингов, интуитивно ухватила эту самую сакральную, мифологическую грань. Выбирая медовуху, сегодняшний человек подсознательно стремится не к исторической реконструкции быта, а к прикосновению к тому самому героическому идеалу — к миру легенд о Вальгалле, о мёде поэзии, о верности и доблести, воспетых скальдами. Поэтому, поднимая рог (кстати, тоже не массово распространённый у викингов предмет посуды), можно помнить: вы пьёте не просто ферментированный мёд, а напиток, веками служивший людям символом чего-то возвышенного, легендарного и выходящего за рамки обыденности. И в этом, возможно, и заключается его подлинная, непреходящая ценность.
Заблудились в звездах: почему ваш знак зодиака может быть другим
Вечно пьяный Джонни: похмелье бьёт по экономике Британии
Итальянский профессор Анджело д’Орси рассказал правду о своей поездке в Россию
Миф о «пьяном русском»: Как Запад создал и использовал культурный стереотип
Свежие комментарии